Из россыпей Колыванских

В. Рудин Новокузнецк

...Меня иногда спрашивают: и что, мол, за охота возиться с медяшками? Что они дают, эти самые монеты? А в самом деле — что? ...Барабинскую степь, отроги Алтайских гор и Кузнецкого Алатау русские осваивали медленно — после похода Ермака еще целых два столетия. Бежали сюда холопы от барской неволи, работные люди с уральских заводов, да стрельцы, да раскольники, да казаки — народ все храбрый, до воли охочий. Помещиков тут не было, земли — только паши! Впрочем, вольница эта недолго простояла: за беглыми людьми пришли служилые — цареву службу править, ясак имать, беглых крестьян в кабалу забирать, городки да крепости ставить. Да и то — обойтись тогда без крепостей было трудно: каждый год, как весна — жди лихих гостей из-за Белков. То люди алтысарского князька Иренака в мохнатых треухах скачут, то джунгар-ский правитель свои орды на лохматых лошаденках шлет... К началу XVII в. русские поставили по южной границе Барабы несколько острогов, а в 1618 г. на реке Томи заложили Кузнецкую крепость и обнесли ее деревянным палисадом. В XVII же веке русские набрели в Колыванских горах на медную руду. а как прознал об этом уральский заводчик Акинфий Демидов, так испросил у Петра I привилегию и построил в Колы-вани медеплавильный завод. Жил в то время на Урале незаурядный человек — Вильгельм де Геннин, родом голландец. Был он взят Петром I на русскую службу простым артиллеристом, потом строил пушечные заводы и, наконец, стал управителем" государевых железных и медных заводов Урала и Сибири.

В 1735 г. написал он книгу про эти заводы, в ней есть глава «О старых рудных копях и вновь обысканных, где дворянин Акинфей Демидов заводы построил, которые имеютца между Томским и Кузнецким дистриктами и между Обью и Иртышом реками...» —и так далее (это я только до середины заглавия добрался!). Вот что пишет де Геннин: «...Горы имеютца тамо превысокие... На тех горах и между ими имеютца в разных местах медные и железные богатые руды, лежат гнездами и жилами, на которые великая есть надежда, что оные руды постоянны... И при оных рудах для плавки меди дворянином Акинфеем Демидовым построен завод, который называетца Колывано-Воскресенской, и в нем шесть печей плавильных да один гармахерский горн. И для охранения от набегов неспокойных народов обнесен тот завод палисадной крепостью...» По свидетельству де Геннина, на Колыванском заводе Демидова выплавлялось в год по 2—3 тысячи пудов меди, причем плавильные печи в году даже не все были в действии. В 1747 г. императрица Елизавета забрала у Демидова и Колыванский завод, и приписанных к нему крестьян, стали они собственностью самой царицы, или, как тогда говорили, «кабинетными». И в том же году стали строить для защиты от набегов укрепленную линию — через всю Барабу и дальше через горы к Кузедеевскому форпосту, а от него до Томи, до Кузнецка. Да и в самом Кузнецке на месте деревянной, не раз и не два горевшей, поставили каменную крепость, развалины ее и поныне громоздятся на высоченном холме над городом.

Строилась укрепленная линия долго, больше двадцати лет, и под ее защитой заводы и рудники на Алтае стали расти как грибы. В ту нору Алтайский горный округ, куда входили нынешние Алтай и Кузбасс, стал первейшим по России производителем серебра и меди. Колыванская медь была не простой, а с примесью серебра и даже золота. Только вот отделять это золото и серебро было невыгодно: они обошлись бы дороже самих себя. В 1762 г. только что занявшей престол Екатерине II доложили о колыванской меди. Вскоре последовал сенатский указ: строить с «поспешанием и рачительностью» в Сузуне монетный двор и чеканить на том дворе особую сибирскую монету, и иметь бы той монете хождение только в Сибири, а за Урал ей ходу не иметь. И раз была в той колыванской меди серебряная и золотая примесь, то выходила она дороже обычной. Потому и велено было отпускать ее на монеты меньше обыкновенной: из руды колыванской меди ведено было бить монет на 25 рублей, тогда как из пуда обычной били только на 16.

Достоинство у сибирских монет было то же, что и у общероссийских: полушка, деньга, 1 копейка, 2 копейки и 5 копеек. Но к ним был добавлен еще и медный гривенник. Из обычной меди гривенник не чеканили: такие монеты оказались бы очень тяжелыми. А из колыванской меди били. Но и то рубля два-три такими гривенниками не каждый и в карман положил бы: ведь в десятикопеечной монете было 64 грамма!

2009